Большое интервью Евгения Зиничева: вложенный в предупреждение ЧС рубль сэкономит 12 рублей

И это неоднократно доказано на практике.

— Какие примеры эффективного предупреждения ЧС вы можете привести?

— Наводнение в Амурской области и Хабаровском крае в августе этого года. Объем подтоплений там был в сотни раз больше, чем в Иркутской области, а объем ущерба в разы меньше. В Иркутской области, в Тулуне, Нижнеудинске затопило более 23 тыс. жилых домов и приусадебных участков, а в Хабаровском крае — 3,2 тыс. Разница ощутима. Благодаря превентивным мерам удалось защитить Комсомольск-на-Амуре.

В середине июля, когда стало известно об угрозе наводнения, на Амуре была построена дополнительная дамба, которая на некоторых участках достигала высоты 7,5 метра, город не пострадал. Потратили 70 млн рублей, а если бы этого не сделали, то ущерб составил бы 2 млрд. А самое главное, что, сработав на упреждение стихии на Дальнем Востоке, удалось избежать человеческих жертв.

— Вам прогноз погоды помог в этом?

— Учитывая тот факт, что Росгидромет хоть и обладает разветвленной сетью гидропостов, но их количество пока незначительно, да и материальная база изношена, мы изучали и анализировали информацию из разных источников, включая международные гидрометеослужбы. Так вот, уже за две недели до наводнения прогноз по Амурскому бассейну был неутешительным. Мы обратились в правительство, и было принято решение выдать со складов Росрезерва наливные дамбы. Дополнительно усилили группировку наших сил. Губернаторов настроили на четкую работу. Это помогло избежать трагедии.

— А почему в Иркутской области не удалось предотвратить тяжелые последствия?

— События в Иркутской области оказались быстротечными и масштабными. Первые прогнозные данные Росгидромета были размытыми и приблизительными. Изначально специалистами прогнозировался подъем воды в реках в основном за счет переувлажнения почвы, но неправильно был спрогнозирован объем осадков. Количество выпавших отличалось от предполагаемых в три раза.

Дамба, построенная в Тулуне, была изначально рассчитана на больший подъем воды, чем это было при предыдущих подтоплениях. Поэтому прогнозы не вызывали беспокойства. Когда стало понятно, что ситуация очень сложная, в зону стихийного бедствия были направлены дополнительные силы и средства.

— Почему жители не верили прогнозам и предупреждениям?

— Находясь в Тулуне, я спрашивал жителей: "Вас предупреждали?" Мне отвечали: "Никто нас не предупреждал". Но в ходе общения стало понятно, что оповещение все-таки было. Люди не могли поверить в такой масштаб бедствия, потому что последний раз так значительно вода поднималась в 80-х годах, поэтому и дамба была построена со значительным запасом.

Сначала люди просто наблюдали за происходящим. Все рассчитывали, что дамба устоит, вода уйдет. Но в этот раз воды оказалось намного больше.

— 31 декабря — год со дня еще одной масштабной ЧС, магнитогорской трагедии. Вы следите за судьбой маленького Вани, спасение которого 1 января стало новогодним чудом?

— Магнитогорск стал очень тяжелым испытанием для всех граждан нашей страны в канун новогодних праздников. Надежды, что найдем живых при разборе завалов, было мало. Но Ваня — это действительно чудо! И это его заслуга, что он выжил в таких условиях, ну и, конечно же, спасателей, которые его нашли.

У нас все ведомство следит за его судьбой. Его навещают наши коллеги, те, кто непосредственно участвовал в спасательной операции, кто услышал плач ребенка, кто достал и взял его на руки.

И кстати, не только я рассматриваю это как чудо. Хочу остановиться на одном интересном моменте.

— Трагедии, подобные Магнитогорску, труднопрогнозируемые. Но как, на ваш взгляд, можно если не предупредить, то хотя бы минимизировать возможные последствия таких катастроф?

— Конечно, чрезвычайные ситуации техногенного характера в отличие от природных спрогнозировать нельзя. Но избежать катастрофических последствий и минимизировать потери — это в наших силах. Поэтому необходимо проводить внеплановые тренировки и учения, чтобы органы исполнительной власти понимали, как действовать в случае ЧС.

Сейчас мы формируем и единое информационное пространство, в рамках которого в автоматическом режиме планируем обмениваться с органами власти и регионами мониторинговой и прогнозной информацией.

С 1 октября мы запустили автоматизированную информационно-управляющую систему РСЧС (Единой государственной системы по предупреждению и ликвидации ЧС), которая объединила все существующие информационные системы и ресурсы МЧС. Она позволяет рассчитывать количественные показатели риска, проводить моделирование последствий ЧС природного и техногенного характера. В нее уже внесена информация по 780 тыс. объектов.

— Космический мониторинг помогает в работе?

— Безусловно. Благодаря ему нам удается осуществлять оперативный контроль практически на всей территорией РФ и даже соседних государств. Совместно с Роскосмосом мы работаем над увеличением группировки наземных станций, сейчас их уже шесть, планируем открыть еще одну в Анадыре. Это позволит получать данные дистанционного зондирования Земли со всей Арктической зоны.

— МЧС запустило интерактивный Атлас природных и техногенных опасностей и рисков. Какую практическую помощь он может оказать?

— Это открытый информационный ресурс, предназначенный как для рядовых пользователей, так и специалистов. Для граждан он интересен тем, что в туристической поездке они могут знакомиться с особенностями того или иного региона, получать прогнозные данные, выстраивать маршрут независимо от способа передвижения — пешим ходом или на автомобиле. Информация о потенциальных и актуальных угрозах будет автоматически предоставляться на пути следования. При помощи атласа можно зарегистрировать туристический маршрут, для этого достаточно будет заполнить форму регистрации, и все сведения автоматически будут переданы в МЧС России.

Для специалистов и руководителей регионов будет доступна расширенная версия атласа, она содержит статистические и оперативные данные, появится возможность моделировать развитие обстановки и получать экспертную поддержку при принятии решений.

— Он работает в полном объеме?

— Пока еще нет. Но атлас прошел успешные испытания в регионах Северного Кавказа, и с 1 декабря мы приступили к его опытной эксплуатации во всех субъектах. Будем наполнять базовые данные, исправлять ошибки. В 2020 году планируем довести до ума и запустить в полном объеме.

— И все же, на ваш взгляд, какой система предупреждения и реагирования на ЧС должна быть в идеале?

— Идеальная картина, когда все службы, все федеральные органы исполнительной власти готовы к реагированию, оказанию помощи еще до начала события, когда заранее принимаются все необходимые решения, происходит оперативный обмен информацией. Регионы обязаны нас информировать о чрезвычайном событии, соответствующие соглашения подписаны. Росгидромет должен предоставлять прогноз о возможных опасных явлениях заблаговременно. Вся информация в автоматизированном режиме должна стекаться к нам. Мы же в свою очередь строим модели возможных последствий, принимаем меры, подключая и ресурсы всех необходимых ведомств. В идеале должно быть так.

В защите населения от чрезвычайных ситуаций важна не столько роль МЧС, сколько роль всей системы РСЧС в целом. Усилиями одного министерства справиться с масштабными ЧС невозможно, поэтому в Единую государственную систему предупреждения и ликвидации ЧС входят все федеральные органы исполнительной власти, а также региональные структуры и службы. И важно, чтобы все они понимали свою ответственность в этих вопросах.

— Как я понимаю, еще есть к чему стремиться. Какие дополнительные меры вы предлагаете для повышения уровня реагирования на ЧС?

— Во-первых, по поручению президента мы планируем ввести ответственность за неполную и недостоверную информацию о чрезвычайных событиях, которую мы получаем из других федеральных органов исполнительной власти. К сожалению, мы сталкиваемся с тем, что некоторые из них используют безответственный подход: хочу — дам информацию, хочу — нет. Но ситуация меняется.

Во-вторых, во время наводнения в Амурской области летом этого года мы столкнулись с еще одной проблемой — это отказ местного населения от эвакуации, несмотря на угрозу затопления. В итоге мы были вынуждены держать на таких территориях спецтехнику, плавсредства со спасателями, хотя они были остро необходимы в другом месте. Мы обратились к президенту, и он дал поручение внести изменения в законодательство, чтобы в случае ЧС была возможность обязательной (принудительной) эвакуации населения. Сейчас по закону ее можно осуществить лишь в двух случаях — при введении режима контртеррористической операции и режима чрезвычайного положения.

— Если говорить о защите населения, у нас сейчас существуют две системы — РСЧС и гражданской обороны. Вам не кажется, что они фактически дублируют друг друга? Нет ли планов по их объединению?

— РСЧС и система гражданской обороны по своим функциям действительно дублируют друг друга, и задачи у них фактически одинаковые — это защита населения и территорий во время ЧС. За исключением одного: у гражданской обороны есть еще задачи на период военного времени. И для меня это было очевидно сразу.

Я несколько месяцев назад поручил нашим профильным научным учреждениям посмотреть на задачи МЧС под другим углом. Мы ищем оптимальное решение. Возможно, будет создан новый закон, объединяющий РСЧС и ГО. Сейчас они регламентируются двумя законами — 28-м ФЗ "О гражданской обороне" и 68-м ФЗ "О защите населения", которые в некоторых положениях даже противоречат друг другу.

Кроме того, МЧС осуществляет два надзора — и в области РСЧС, и в области гражданской обороны, что тоже, на мой взгляд, неправильно.

— Давайте поговорим о пожарах. С 2019 года МЧС России изменило систему их учета, исключив понятие "возгорание", поменялся и учет погибших. Насколько такая система оправданна? Сильно ли изменилось количество "статистических" пожаров?

— До 1 января 2019 года были разделены такие понятия, как "пожары" и "возгорания". "Возгоранием" считали тот случай, когда якобы не возникало ущерба. Вот, например, сгорел сарай, собственника не нашли, заявление о возмещении материального ущерба никто не написал. А фактически пожарная техника выдвигалась, горючее использовалось, пожарные работали. Это затраты, а значит, и ущерб существует. И экологический ущерб присутствует. Поэтому мы убрали понятие "возгорание". Теперь все случаи учитываются как пожары.

Изменили мы и систему подсчета пострадавших на пожарах. Раньше человек, травмированный или получивший ожоги, считался живым, если его живым заносили в скорую помощь, даже если он через минуту мог скончаться. Сейчас погибшим на пожаре считается лицо, умершее в течение 30 дней после происшествия в результате полученных травм.

Разумеется, в этом году количество статистических пожаров увеличилось, как и погибших. По нашим оценкам, за этот год число пожаров составит до 500 тыс., что примерно в четыре раза больше, чем в 2018 году. За десять месяцев 2019 года количество погибших возросло более чем на 13%, это почти 7,7 тыс. человек.

Если взять статистику 2018 года и сложить в ней все пожары со всеми случаями возгорания, то получится, что у нас в целом идет динамика снижения, примерно на 2%. Конечно, это не совсем корректное сравнение, поэтому показательным будет следующий год. Тогда можно будет провести сравнительный анализ, исходя из новых правил ведения статистики.

Но в целом, я считаю, новая система учета пожаров даст более объективную картину реального положения, позволяет оценить работу подразделений пожарной охраны, проанализировать слабые места, чтобы понять, где нужно усилить работу и федеральных органов исполнительной власти, и субъектов РФ. Объективная статистика нужна как правильный диагноз в медицине.

— Предварительные выводы уже можно сделать по новой статистике, где чаще горит и какие основные причины гибели людей?

— Чаще всего объектами пожаров становятся жилые строения — 91%. Основные причины возгорания — неисправная электропроводка, нарушение правил эксплуатации электроприборов, и, как ни странно в XXI веке, 16% пожаров возникает из-за печного отопления, ну и нельзя забывать о неосторожном обращении с огнем, в том числе в состоянии алкогольного опьянения.

Самое страшное, что часто сообщают о гибели детей. В основном это ребятишки из многодетных, социально неблагополучных семей. 69% погибших из них — в возрасте до семи лет.

— Насколько реальную помощь оказывают добровольные пожарные? В небольших населенных пунктах без них, наверное, не обойтись.

— У нас насчитывается свыше 600 тыс. добровольных пожарных, на вооружении у которых более 17 тыс. единиц спецтехники. В этом году они участвовали в тушении почти 17 тыс. пожаров, из них более 4,5 тыс. было потушено без привлечения профессиональных огнеборцев.

Отдельно хочу отметить волонтеров, которые оказывают существенную помощь в проведении поисково-спасательных операций, активно помогают в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, оказывают адресную помощь пострадавшим.

И в большей степени их помощь востребована как раз в труднодоступных, отдаленных населенных пунктах и сельской местности, где нет поблизости подразделений Федеральной противопожарной службы и профессиональных спасателей.

— Госпожнадзору в 2020 году могут вернуть контроль над строительством объектов с массовым пребыванием людей. Каких еще нововведений стоит ждать и в связи с этим планирует ли МЧС расширять штат пожарных инспекторов?

— Численность пожарных инспекторов будет увеличена на 2300 человек. В течение трех лет мы планируем оснастить подразделения надзорной деятельности современными техническими средствами и техникой. Ожидается, что сотрудники пожарного надзора получат 2 тыс. автомобилей повышенной проходимости.

Помимо того что нам вернут контроль над строительством объектов с массовым пребыванием людей, планируется, что изменится и сам подход к проверкам зданий. Мы будем осуществлять проверочные мероприятия объекта в целом, а не отдельные торговые места. Как можно магазинчик проверять отдельно от всего здания, если это общая система оповещения, пожаротушения?

— Что, на ваш взгляд, можно сделать еще для повышения уровня безопасности таких объектов, как ТРЦ?

— Должно быть одно ответственное лицо, управляющая компания — если это большой торговый центр, — которая отвечает за пожарную безопасность. Конечно, это нагрузка на покупателей — издержки на содержание. Но бизнес должен быть в том числе и социально ответственным, думать не только о своей прибыли.

— Бизнес пока не стал более ответственным.

— У нас все мыслят в коротких временных категориях и быстрых денег. Здесь и сейчас. Быстро заработать, а дальше — будет как будет. Многие не думают на среднесрочную, долгосрочную перспективу. Мы просим не жалеть деньги на превентивные мероприятия. Бизнес часто думает: а может, ничего и не произойдет? А произойдет — нас здесь уже не будет. Примерно так люди часто рассуждают, но не думают о цене человеческой жизни.

— Бизнесмены всегда опасаются и давления, и коррупционных проявлений. Как выдержать баланс между снижением давления на бизнес и проверками?

— Любой надзор — это коррупционноемкая деятельность. Определенные риски, конечно, есть, и уповать на моральные, этические нормы приходится в последнюю очередь, надо быть реалистами. Поэтому мы ставим задачу — убрать условия для совершения коррупционного преступления. Среди вариантов решения данной проблемы — фиксировать на видео надзорные мероприятия на объекте, а также развивать обратную связь с предпринимателями.

— Самое многочисленное подразделение МЧС — это пожарные. Удалось ли решить проблему численного некомплекта пожарных частей? Как эта работа будет продолжена в 2020 году?

— Комплектование дежурных караулов пожарно-спасательных частей в этом году было одним из приоритетных направлений нашей работы. И результат уже есть. Мы укрупнили дежурные караулы пожарно-спасательных подразделений, снизили количество вакантных должностей по категориям "пожарный" и "водитель пожарного автомобиля".

В целом укомплектованность в подразделениях ФПС уже увеличена на 20%. И в 2020 году мы эту работу, безусловно, будем продолжать.

Кроме того, в течение года мы плотно и кропотливо работали с Минфином, и уже в августе нам удалось поднять зарплату работникам ФПС, неаттестованным пожарным, с 16 тыс. до 24 тыс. рублей, планируем, что в 2020 году она вырастет до 32 тыс. рублей.

— Как в целом осуществляется техническое перевооружение МЧС? Есть ли дефицит спецтехники? Что планируется закупать в первую очередь?

— Дефицит пока сохраняется. В последние годы МЧС закупало две единицы техники, а восемь списывалось по сроку службы. И то, что подлежало списанию, зачем-то вписывалось в техническую оснащенность, и выходило на бумаге так, что обеспеченность техникой составляла чуть ли не более 80%, но цифру-то любую нарисовать можно. Если техника ржавеет или ее ресурс превышает 30 лет, она никуда не поедет.

Сейчас ситуация постепенно исправляется. Впервые в этом году мы вышли на более-менее приемлемый уровень. Сейчас реальная картина такова, что обеспеченность техникой составляет более 50%.

Все предложения по развитию авиации МЧС мы направили в правительство, организована работа с холдингом "Вертолеты России" и Объединенной авиастроительной корпорацией.

В 2019 году мы получили самолет Бе-200, ожидается поставка еще трех воздушных судов — двух вертолетов Ми-8 и одного вертолета легкого класса "Ансат". В 2020 и 2021 годах планируем закупить два вертолета Ми-26 и два Ми-8. Кроме этого, нельзя забывать, что на МЧС возложена задача по обеспечению безопасности в Арктической зоне. Для обеспечения безопасности этого региона нами совместно с Минпромторгом России планируется дооснащение подразделений МЧС России вертолетами Ми-8 в арктическом варианте исполнения, их можно будет применять в условиях Крайнего Севера.

Также планируется закупка более 200 беспилотных авиационных систем различных типов с дальностью применения до 250 км.

— Мир вступил в эпоху цифровизации, внедряются искусственный интеллект, роботы, беспилотные автомобили. Насколько это актуально для МЧС России?

— Во-первых, в системе МЧС роботы используются уже более 20 лет. Во-вторых, ключевые направления развития робототехники и искусственного интеллекта закреплены в нашей Концепции развития робототехники в системе МЧС России до 2030 года.

Наиболее перспективными для нас видятся технологии комплексного применения робототехники. В первую очередь это необходимо при проведении поисковых операций с применением беспилотных авиационных систем, в том числе и в условиях Арктики.

— Временами первоисточником информации о ЧС становятся социальные сети. Вам это помогает или мешает в работе?

— Действительно, первичные данные о некоторых чрезвычайных происшествиях мы узнаем из интернета. Безусловно, они оперативно проверяются, и нам это дает возможность организовать реагирование по горячим следам.

Но то, что некоторые очевидцы происшествия сначала фиксируют произошедшее на телефон, выкладывают это в интернет, а не звонят в оперативные службы, чтобы вызвать помощь, скорее свидетельствует об изменении жизненных принципов, о неправильной расстановке приоритетов.

— Впереди новогодние каникулы, в этот период, как правило, растет число пожаров и погибших в них. Какие меры принимает МЧС для снижения трагических последствий?

— Основные риски в это время связаны с массовым скоплением детей и повышенной пожарной нагрузкой. Мы ежегодно проводим профилактическую работу по снижению рисков при проведении новогодних и рождественских мероприятий, обеспечиваем пожарную безопасность и на общероссийской новогодней елке в Кремле, и в других местах, где проходят новогодние праздники.

На таких объектах дежурят сотрудники Государственной противопожарной службы, совместно с полицией обеспечивается контроль за потенциальными стихийными местами продажи пиротехники. Для запуска петард, фейерверков и салютов в каждом регионе предусмотрены свои места.

Но главное, на что хочу обратить внимание, — это соблюдение требований пожарной безопасности, которые написаны, как говорят, кровью не только простых граждан, но и пожарных. Мы же со своей стороны приложим все усилия, чтобы праздники прошли без серьезных потерь.